Красавицы и кубки - Евгения Букреева

И мы, провожаемые недовольным ворчанием Розы Моисеевны, прошествовали по коридору в мою комнату, где Костя положил меня на кровать, и даже накрыл пледом.

– Ты извини маму, она, в принципе, неплохая, просто своеобразная. К ней надо привыкнуть.

Я с обожанием смотрела на своего избавителя. Ради него я готова была привыкнуть к чему угодно, не то, что к «своеобразной» Розе Моисеевне. Почему-то мне захотелось немедленно ему покаяться и оправдаться:

– Я виновата, – начала я, но мой песенный марафон снова прорвался сквозь пробудившийся было здравый смысл. – Виновата ли я, виновата ли я, виновата ли я, что… – тут, слава богу, у меня хватило ума остановиться.

Глаза Кости откровенно смеялись, и это делало его таким обаятельным, что у меня перехватило дыхание.

– Перестань, – утешил он меня, – с кем не бывает. Может, чаю хочешь?

Не знаю, хотела ли я чаю, или нет, но из рук Кости я готова была принять стрихнин и закусить цианистым калием. Поэтому я энергично закивала, не отводя от него загипнотизированного взгляда.

Костя ободряюще мне улыбнулся, встал и пошел за чаем

Оставшись одна, я сразу опустила голову на подушку. В голове было восхитительно пусто, и надо всей этой пустотой витал образ моего нового знакомого.

– Дороги любви у нас нелегки, – тихо выдохнула я.

На этой трогательной ноте силы мои подошли к концу, и более ничего не помню. Хотя, с большой долей вероятности могу утверждать, что я заснула сразу, и вполне благообразно проспала до утра, так и не дождавшись чая.

Глава 5

«Г-н де Тревиль вслух бранил своих мушкетеров и втихомолку поздравлял их».

А. Дюма

«Три мушкетера»

Похмелье у меня случалось и раньше. Например, после выпускного в школе родители выхаживали меня целый следующий день, выпаивая мерзким раствором марганцовки и заставляя прочищать желудок. Но сегодняшнее утро с тем достопамятным днем не шло, ни в какое сравнение. Потому как если тогда я ощущала себя очень больным и несчастным, но, все же, человеком, то сегодня, едва я продрала глаза, на меня свалилось понимание печального – увы, я не человек, и даже никакое не животное. Я – растение. Ибо способность двигаться атрофировалась у меня напрочь, вкупе с присущей человеку мозговой деятельностью. И если кому покажется, что я ассоциировала себя с этаким свежим и цветущим розовым кустом, то спешу вас разочаровать. Жухлым одуванчиком на обочине жизни, по которому проехался вонючий трактор, вот кем, и никак иначе. Осознание себя вялой флорой отнюдь не способствует бодрости духа. Когда я попыталась встать, то, едва моя попытка увенчалась успехом, мне открылись две сакральные тайны. Первая тайна гласила, что если покалеченному растению придать вертикальное положение, то его жизненные соки моментально поползут вверх и станут проситься наружу. Вторая тайна тоже была весьма пессимистична, особенно в сочетании с первой. Одуванчики, увы, ходить не умеют, ибо у них нет ног. Единственный логичный выход из создавшейся ситуации, к сожалению, состоял в том, чтобы залечь обратно в кровать и попытаться сдохнуть без лишних мучений. И хотя этот выход был очень соблазнительным, мне пришлось его отвергнуть. На работе я должна быть. Эта аксиома прочно засела во мне, отвергая робкие попытки едва проснувшегося мозга придумать какую-нибудь убедительную причину остаться дома. Я должна быть на работе. Живой или мертвой. И, поскольку пациент был скорее мертв, чем жив, то второй вариант мне казался наиболее выполнимым. Размышляя, как можно организовать доставку моего помирающего тела на работу, и какая будет реакция Анастасии на явление моего трупа, я с огромным трудом все-таки поднялась с кровати и сделала пару неуверенных шагов. И тут подключился мозг. Я застыла посреди комнаты в ужасе и тихо застонала, потому что мелькавшие перед моим внутренним взором картины вчерашнего вечера, были на удивление красочны и реальны: туалетное заточение, доставка моего шатающегося тела до квартиры и, наконец, триумфальное нападение на сына хозяйки. Вспомнив, что сын хозяйки являлся сотрудником нашей компании, я запечалилась окончательно, потому как если после позавчерашних приколов за мной прочно утвердилась слава «девушки, попадающей в идиотские ситуации», то после вчерашнего шоу – я по праву заслужила репутацию «пьющей девушки, попадающей в идиотские ситуации», что, как ни крути, звучало гораздо хуже

Когда мои физические страдания дополнились нравственными, меня стали посещать суицидальные мысли. Я не представляла, как покажусь на глаза Розе Моисеевне или Анастасии. А еще хуже, я совсем не знала, что делать, если встречу на работе Костю.

Через полчаса я уже обрела способность вяло передвигаться по комнате и даже уже всерьез подумывала над совершением великого подвига – добрести до ванной и принять душ. Как раз, когда я уже практически собрала все свои скудные силенки для марш-броска в санузел, дверь в мою комнату открылась, и я увидела Анастасию.

Наверное, даже явление архангела Гавриила не произвело бы на меня столь сильного впечатление, как появление моей начальницы в половине восьмого утра. Причем Анастасия вид имела такой, что если бы я не видела ее вчера пьяной и распевающей народные песни, то наверняка подумала бы, что она легла спать вчера в девять вечера, предварительно поужинав чем-то очень здоровым и сбалансированным. Светло-серые брюки поражали безупречными стрелками, отглаженная блузка сияла белизной, прическа (слегка удлиненное впереди каре) было уложено волосок к волоску. И абсолютно свежее лицо, без малейших признаков похмелья.

– Так я и думала, – заявила она, насладившись лицезрением моих печальных останков. – Блин, разучилась пить, молодежь, – пробурчала она себе под нос и вытащила мобильник: – Да, Арин, все так и есть. Так что жди нас, через полчаса будем. Что стоишь, печалясь? – обратилась она ко мне. – Кофе у тебя есть?

– Есть, кажется. На кухне, банка «Нескафе», я позавчера купила

– С вами научишься пить всякую гадость, – проворчала Настя, – Ну что ты застыла? Будем играть в «Море волнуется раз» или на работу собираться? Давай, двадцать минут на приведение себя в порядок, и на вот, выпей таблетку. Должно полегчать.

– Спасибо, Анастасия Александровна, – пробормотала я, мне было настолько стыдно, что я избегала смотреть ей в глаза.

– Блин, ты меня еще госпожой Лаврентьевой назови, – хмыкнула Настя. – Или забыла, что на брудершафт пили? Давай, вперед, труба зовет! Я не собираюсь из-за тебя опаздывать!

И она по-хозяйски направилась на кухню, на ходу набирая какой-то номер по мобильному телефону.

Но на ее пути встала Роза Моисеевна. Вообще-то, я подозреваю, что Роза Моисеевна с утра сидела в засаде на кухне, дабы при моем появлении высказать все, что она думает о несовместимости моего разгульного образа жизни с ее, в высшей степени порядочным домом. И таки углядев меня, совершающую свой печальный хадж в ванную, хозяйка моя ринулась мне навстречу, снедаемая справедливым желанием донести до меня всю глубину пропасти, куда я, по ее мнению, непременно упаду.

– Даша, – выкрикнула она, пытаясь обойти Анастасию, – можно вас на минуточку?

Анастасия, с олимпийским спокойствием пропустив Розу Моисеевну, остановилась, внимательно созерцая реалии.

А реалии мои были печальны. – Я бы хотела с вами поговорить о вчерашнем, так сказать, инциденте, – начала хозяйка, заняв выигрышную позицию, которая напрочь лишала меня доступа в санузел

Я уныло молчала, понимая, что коли проштрафилась, изволь огребать по первое число. Угнетало только присутствие Анастасии, которая, отложив свой мобильник, с интересом наблюдала за разыгрываемой перед ней сценой.

– Я бы хотела-таки донести до вас, что в моем доме не принято демонстрировать такую невоздержанность, – начала свою обличительную речь Роза Моисеевна.

– Извините, пожалуйста, – выдала я единственное, на что была способна.

– А что, моя подруга вчера вела себя неподобающе? – Настя удивленно вскинула бровь.

– Боюсь, что ваша подруга заявилась вчера в таком виде, который никак не соответствует понятию порядочной девушки, – пожаловалась на меня хозяйка.

– Что вы говорите? – удивилась Настя, и исподтишка подмигнула мне. – Она нанесла вам материальный ущерб?

– Да вы что? Этого еще не хватало! Просто ее моральный облик…

– Простите великодушно, – перебила ее Настя, – Насколько я понимаю, вы сдаете девушке комнату за определенную плату? С соответствующим оформлением договора и регистрацией по месту прописки?